Январское утро 42-го. Мороз крепчал. Жители Марёвки, выгнанные на улицу поселившимися в нескольких домах немцами, застыли в оцепенении. Накануне ночью из их деревни в Пустошку кто-то проводил партизан…
— Кто это сделал? — сурово обратился к толпе переводчик. — Герр лейтенант даёт пять минут. Если никто не признается, все будете согнаны в свои дома, а деревня сожжена.
В воздухе повисла тишина. И вдруг неожиданно для всех вперёд вышел подросток Толя Иванов: «Я проводил». Односельчане ахнули.
Немцев интересовало, кто проводил, сколько было партизан.
— Ответишь — отпустим, — поставили условие.
Но мальчик никакой информации не выдал.
— Расстрелять, — последовал приказ.
Мгновенно раздался выстрел. С переносицы брызнула кровь. Юный проводник упал.
Несколько суток его тело лежало на снегу: хоронить не разрешали. «Так будет со всеми, кто будет помогать красным», — предупреждали немцы.
Проходившие мимо скорбно смотрели на застывшую фигуру подростка. Мать, Татьяна Ананьевна, муж которой находился на фронте, взяв в помощники двух маревских женщин, на саночках, под покровом ночи, прислушиваясь к каждому звуку, повезла хоронить Толю. Пройдя от деревни около километра, выбрали место. Долго долбили мерзлую землю, прежде чем опустить в могилу тело…
Об этом трагическом факте почти 70-летней давности в окрестностях знают многие: и люди старшего поколения, и школьники. Он лег в основу рассказа В.Нилова, уроженца дер. Дубы бывшего того же Тверского сельсовета..
Где-то в начале 80-х Виктор Николаевич, тогда подводник Северного флота (сейчас живет в Вышневолоцком районе), прислал в редакцию рассказ. По-моему, назывался «Парень из Марёвки». Но по каким-то соображениям он не нашел тогда места на страницах районной газеты. И вот совсем недавно автору этих строк посчастливилось стать обладателем сборника ниловских рассказов, среди которых и неопубликованный тот, правда, под другим названием — «Сын солдата». Так сборник попал в Максимковскую школу.
— Со слезами на глазах я читала детям этот рассказ. Они очень внимательно слушали, некоторые плакали, когда речь шла о расстреле и похоронах Толи. Они не только знали о его трагической судьбе по воспоминаниям старших, но и бывали на его могиле, — говорит завуч Е. М. Смирнова.
Собственно, только школьники и ухаживают за ней. Каждый год в канун 9 Мая приходят туда. Облагораживают, возлагают цветы.
В апреле максимковские патриоты совершили очередной поход за Марёвку. Вместе с ними на месте захоронения проводника партизан удалось побывать и мне.
В нескольких десятках метров от поля с пожнивными остатками возвышается безымянный холмик, обнесённый обветшавшей деревянной оградой, с четырёх сторон высятся ели. Кругом прошлогодняя листва, сучья. Если честно, вид могилы вызывал и жалость, и боль. Но буквально за считанные минуты она преобразилась.
Ловко орудуя граблями и лопатами, ребята убрали листву, обложили холмик свежей землей, расчистили прилегающую территорию. Поставили корзину с цветами, зажгли свечу. Прочитали стихотворения о войне, героизме советского народа, почтили память своего ровесника-земляка минутой молчания. Толе было всего 14 лет. Запомнились строчки из стихотворения: «Чтобы мамам страны не пришлось хоронить вечно юных своих сыновей…». Таких, как Т. Иванов.
На обратном пути, обсуждая поход, сошлись во мнении с завучем Е. М. Смирновой и вожатой Е. В. Дзюбовой, что не худо было бы расчистить дорожку к могиле (но это уже дело рук взрослых: надо спилить старые деревья), сделать металлическую ограду. Эту мысль поддержали в отделе по делам молодёжи администрации района и в общественной организации «Боевое братство». В скором времени за Марёвкой появятся и металлическая ограда, и обелиск, а на здании школы будет установлена мемориальная доска.
Надежда РОМАШОВА.